"Июльское утро" ноябрьским вечером
(Ken HENSLEY, Санкт-Петербург, БКЗ «Октябрьский», 26.11.2015)
Часть вторая.
Ну а далее, как обычно, Маэстро принялся исполнять попеременно то свои сольные номера, то песни из репертуара ХИПОВ. И так же, как обычно, он то устраивался за синтезатором, исполняя спокойные, проникновенные номера, то переходил к Хаммонду, и звучали более мощные, порой – эпические – композиции, а в финале вновь взялся за гитару, высекая из нее жестковатые ритмы всем известных песен.
И, в соответствии со всем этим, оркестр то мягко подстилал своё звучание под вокал и инструменты Маэстро, то небезуспешно соперничал с бушующими звуками Хаммонда. И детский хор то выводил основную мелодию вместе с Кеном, то звонкими хоралами добавлял изумительных и ярких красок в звуковую палитру, а порой дети просто молча раскачивались в такт мелодии, уподобляясь при этом спокойным и ласковым волнам теплого моря.
 |
Так уже в следующей песне, незабываемой Хиповской “Circle Of Hands” оркестр оказался не в силах перекричать мощные разливы Хаммонда и лишь дерзко огрызался взвизгиваниями скрипок и гулом медных духовых на бурлящие звуки, извлекаемые Кеном из своего инструмента. Следом – парочка спокойных, умиротворяющих номеров, Кен – за Roland-ом, и оркестр подстилает под нежные проникновенные мелодии мягкое, легкое звучание скрипок и округлые звуки флейт. Очень красиво, очень душевно, и в этом исполнении и “Through The Eyes Of The Child”, и “Rain” прозвучали даже более колоритно, более ярко, чем обычно – оркестр, как я уже писал, добавил в эти очень лиричные номера новых красок, а точнее, наверно, это были лишь небольшие штришки, легкие мазки кисти художника, добавившие необходимые тона (в данном случае – тональности) в эти шедевральные произведения. А Кен и тут (как и на своих предыдущих шоу) сверкнул своим чувством юмора. Услышав, как из зала кто-то выкрикнул название последнего номера, он возразил: «Какой дождь? На улице идет снег», но, поскольку пожелание зрителей на сей раз совпало с запланированной программой, «Дождь» все же прозвучал.
Следом – еще один сюрприз, еще один невероятный красавчик, еще один номер, никогда не слышанный мною в живом исполнении – “Last Dance”. Структурно номер оказался очень похож на знаменитое «Июльское утро». Под звонкие переборы гитары Кен запел, запел очень проникновенно и страстно, и вот уже вступает орган, и оркестр вовсе небезуспешно соперничает с ним по своей мощи. А в это время ангельские голоса завели легкий и воздушный хорал, мягко подстилающийся под голос Маэстро, и хорал этот очень ярко контрастировал с мощным и величественным звучанием Хаммонда и оркестра, тем самым только украшая эту великолепную эпическую композицию. Вступает фортепьяно, и вот уже оркестр звучит во всю мощь, Хаммонд не отстает от него, и все это на фоне звонких детских голосов – невероятно красиво и в то же время – даже монументально!!! Все присутствующие на сцене очень органично слились в одно целое и сплели неподражаемое по своей целостности звуковое полотно. Недаром по завершении песни Кен проговорил: «Ну, для меня это даже чересчур. Обычно я нахожусь на сцене один, а тут рядом со мной – НАСТОЯЩИЕ МУЗЫКАНТЫ!».
На протяжении всего шоу Кен постоянно общался с залом, пусть и не так многословно, как на своих акустических концертах. Но и тут он в двух словах объявлял каждую песню, где-то рассказывая о ее появлении, где-то кратко комментируя содержание. Порой в его словах звучали юморные нотки, порой он был совершенно серьезен, но, в любом случае, это было общение музыканта со своими старыми добрыми друзьями, с которыми он с удовольствием делится плодами своего творчества.
Спустя одну песню он сказал, что всегда чувствовал особую связь с Россией, с русскими зрителями. Но следующая песня – совершенно особенная в этом отношении. Она появилась благодаря русской опере «Юнона И Авось», просто его попросили написать английский текст к этой песне, и вот что из этого вышло. И – “Romance”. При исполнении этого номера у меня на глазах выступили слезы – это было что-то великолепное, это было что-то неземное, тем более – соответствовало моему настроению в тот период времени. Пронзительные стоны скрипок, и фортепьяно выводит нежную и трогательную мелодию, и так же проникновенно звучит голос Маэстро! Волшебная сказка!!! Плачет гитара, плачут скрипки, и в моих глазах – слёзы! Разве такое может появиться на земле, а не на небесах?! Оказывается – может! За одну эту песню можно было бы назвать м-ра Хэнсли Великим, а сколько их, таких прекрасных мелодий у него?! Мелодий, от которых на глазах – слёзы, сердце бешено колотится и рвется из груди, и в душе рождаются только самые светлые чувства.
10.12.2015
Автор статьи Андрей Кириллов.
Все страницы статьи -Ken HENSLEY, Санкт-Петербург
