Интервью с Александром Лебедевым группа Сансара

Часть вторая

 В свое время Марк Чепмен застрелил Джона Леннона, Герострат сжег Храм богини Артемиды. На что Вы лично могли бы пойти, чтобы увековечить свое имя?Только заниматься хорошо своим делом, честно и искренне, больше ничего. А в чем вообще для Вас выражается слава? Вообще это явление просто прилагается. Любой человек, если он будет чем-то хорошо заниматься, в любом случае станет популярен. Слава - это просто явление, как лужи после дождя, нужно спокойно к этому относиться.
 То есть, это все происходит само по себе? Вы не добиваетесь славы?  Сознательно мы только играем музыку, делаем свое дело. Как то мы готовили фото материал для нового альбома, работали в лофт фотостудии и прекрасно смогли примерить на себя множество образов, теперь я почти профессиональная модель в этом плане.
 Существует мнение, что для того, чтобы добиться успеха, человек должен просто оказаться в нужном месте, в нужное время. Насколько это утверждение актуально, и какой процент везучести был на вашем пути?
Я не знаю, у меня такое ощущение, что мы всегда оказывались там, где нужно. Если я сейчас выйду на улицу, я тоже окажусь там, где нужно. Где бы мы ни спали, ни ели, ни ехали, мы всегда оказываемся там, где надо. Это не к тому, что мы настолько везучие, я имею в виду, что где бы ты ни находился, значит так надо. Даже если это не связано с музыкой.
Вы говорите о фатализме?...
 Нет, это не фатализм. Мы вообще не фаталисты, мы сами себя сделали.
Что изменилось в Вашей жизни и в жизни Вашей группы после того, как Вы стали известны?
 Я не думаю, что это как-то повлияло на нашу жизнь. Я приезжаю домой, у меня там маленькая дочка, и дома все по-старому. Единственное, какая-то уверенность появилась - это хорошо.
Вас узнают на улице? В нашем городе, да.
Курьезов никаких не случается? Не пытаются Вас, например, на сувениры разобрать?
Нет, никогда. Во всяком случае, до сих пор все было хорошо. Я надеюсь, что и дальше все будет нормально. У нас очень хорошие поклонники, мы уважаем их.Вы говорили как-то, что раньше, когда вы только начинали, на Ваши концерты приходила очень разноплановая публика, от интеллигентных мальчиков и девочек, до бритоголовых братков. Сейчас Ваша публика стала более однородной?
 Да. У нас на тот момент был инструмент такой - баян, и была определенная доля народности в музыке. Сейчас мы ушли в другую сторону, и аудитория изменилась.
И как теперь выглядит ваша аудитория?
 Это, в основном, молодые люди - студенты, школьники, но есть люди и более взрослые, которым уже за 30.
 А как на вас реагируют Ваши "старшие" коллеги по музыкальному цеху?
 Никак. Мы всегда очень мало общались, мы не обласканы вниманием со стороны других музыкантов. "Старшие" прохладно к нам всегда относились. Они, скорее всего, считают нас выскочками.
 Вы не пытаетесь им доказать, что это не так, и что вашему выдвижению предшествовал тяжелый, кропотливый труд?
 Хочется, конечно. Но, если такое желание возникает, то приходится себя осаживать. Ведь не надо никому ничего доказывать, надо просто успокоиться и делать свое дело.

Интервью размещено 3 сентября  2019 года